Вышла последняя серия многочасового фильма Николая Хомерики «Чистые». Ласкающая глаз картинка, великолепные костюмы, Фёдор Бондарчук с Викторией Исаковой и Никитой Кологривым на главных ролях, высококлассный саундтрек, эстетские диалоги, интригующий сюжет, прекрасные девушки в кадре, масштабная рекламная кампания – всё просто кричит о том, что «Чистые» должны стать очередным суперхитом сезона от Wink. Но сенсации не случилось. Что и где пошло не так?
На самом деле, всё не так плохо с «Чистыми». Судя по рейтингу «Индекса Кинопоиска Про», сериал Николая Хомерики плохо начал, с 26 места, а к середине сезона показал свои лучшие качества, достигнув 15 строчки в Топ-100, и затем опять скатился во вторую десятку. То же и с оценками - в середине сезона средний балл на КиноПоиске составлял 6,0, а ближе к финалу закрепился на 5,7. Могло бы быть и хуже, если бы сериал с большим количеством обнажёнки и гипернасилия вышел не летом, когда никто не смотрит телевизор, да ещё и в параллель с голливудскими «Пацанами» и «Домом Дракона». Последние весь жаркий сезон возглавляли рейтинг и возродили моду на беспорядочный секс и море кровищи. Возможно, это повлияло на желание зрителя увидеть что-то подобное в российском сегменте. Поиск наших «Пацанов» привёл добытчиков к эстетской драме из жизни «содержанок» начала XX века и вычищенным до блеска кадрам. Это кого-то не устроило, но и не оттолкнуло.
Однако, давайте по порядку. Действие «Чистых» происходит в Петербурге в 1903 году. В то время проституция не была запрещена, современниками об этом было написано много книг (самый известный пример – повесть «Яма» Александра Куприна). Истинным шиком являлось содержание публичных домов, чьи хозяева заботились о чистоте, красоте и изысканности девушек. Соответственно, у таких дам не могло быть «жёлтого билета», и существование подобной проституции являлось подпольным.
Именно в таком сеттинге происходят события «Чистых». Маменька Анна Константиновна (Виктория Исакова) заботится о своих тринадцати дочерях, словно они действительно являются её близкими родственницами. Она выпускает их каждый день из дома свежими и красивыми, и каждая из них играют свою роль. Одна становится наживкой для педофилов, благодаря своему детскому личику. Другая гуляет около вокзалов и роняет платочки под ноги богатых мужчин. Третья изображает вдову в трауре. Есть чернокожая для любителей экзотики. И так далее. Каждый вечер девушки приносят маменьке подарочки – заработанные деньги, а та их щедро благодарит, но может и наказать: кому палец сломать, а кому раскалённым утюгом приложить или пырнуть ножом. Пустяки, дело семейное.
Из героинь выделяются две – это красотка, но глуповатая Ксения (Софья Синицына) и менее популярная, но умная Стеша (Диана Милютина). Первую Анна Константиновна видит в качестве своей наследницы из-за редкой красоты. Стеша – единственная из сестёр, кто почти имеет образование, но не закончила медицинский институт, что не отменяет её умение лечить девушек от сифилиса ртутью, вправлять суставы и оказывать прочую скорую помощь. Как-то она даже спасает маменьку от смерти, что вызывает гнев сестёр.
Все ненавидят сутенёршу, желают ей гибели и жаждут свободы, но когда на смену маменьки приходит папенька (Фёдор Бондарчук), понимают, что жили они неплохо. Ещё более жестокий, вечно пьяный, незнакомый с правилами заведения и которому плевать на женские заботы. К тому же бессмертный, как чёрт.
Смерть занимает особое место в сценарии Александра Родионова («Свободное плавание», «Пациент №1», «Все умрут, а я останусь»). Из художественной литературы и истории известно, что Петербурге смерть ничего не значит, тем более на рубеже веков. Выстреливший в себе в голову восстаёт, но слепым и прозревшим внутренне. Воды Невы поглощают жертву, но выплёвывают её и превращают в мудрого провидца. Покушения в Питере малоэффективны, будь ты Царь или Григорий Распутин. Умерший может появиться в виде образа или дурного сна. Сифилис в те времена вроде как не лечится, но только не в питерских «Чистых». Здесь даже средство от беременности на деле оказывается рецептом вечной молодости. Стопроцентное доказательство смерти – это отрезанная голова на блюдечке.
Мужские роли в сериале чаще всего эпизодические, даже Бондарчук с толстым носом появляется далеко не сразу. Девушек окружают морфинисты, импотенты, извращенцы, прокажённые, садомазохисты, шарлатаны, убийцы. Список можно продолжать бесконечно. Как язвительно произносит один из них: «Простите нас, что вы такие чистые, а мы такие грязные».
Самый положительный Клоп – уголовник на службе у маменьки, влюблённый в Стешу. Случайно или нет, но его играет Никита Кологривый, он участник банды и даже орёт: «Мы не с того района, мы с другого, наши шарфы красные!». Марка Эдельштейна принято хвалить, но, простите, только не за роль мальчика-гимназиста в «Чистых» (хотя находятся и почитатели, видимо, по инерции). Его роль предполагает «показывать» глупость и наивность, вот он и разговаривает, вращая глазами, будто стесняющийся аутист, и неприятно смеясь. Когда же судьба-злодейка превращает его в инвалида, Марк исполняет своё преображение настолько нарочито, что за актёра становится неудобно. Зато Даниил Воробьёв, который играет его отца - промышленника Иуду Сильцына, показывает весь диапазон своего драматического таланта. И роль эта наиболее интересная среди всего мужского состава фильма.
До конца сериала из сестер доживают единицы, да и те остаются при богатых мужчинах, униженными, оскорблёнными, но главное - живыми. Поэтому частое определение «Чистых» как ретро-«Содержанок» спорно, как и сравнение с «Про уродов и людей» Балабанова. Да и вообще, любое сопоставление, хоть с «Дневниками служанки», здесь неуместно. Николай Хомерики скачет с первой серии до последней, будто специально на ходу меняя ритм и жанровую принадлежность всей картины, а героев вводит, кажется, случайным образом, так, что не понимаешь поначалу, за кем действительно стоит следить.
В сериале, кажется, есть всё для удовлетворения взыскательной до развлечения публики: от натуралистичности эротических и чуть ли не порнографических сцен до абсурда, но это, кажется, эту публику и распугало. Когда появляются бандиты, настроенные на расправу над сёстрами, и в руках женщин оказывается пулемёт, то уже и не знаешь, как на это реагировать: смеяться или всерьёз волноваться. Зритель пытается привыкнуть к электронному саундтреку, который очень эмоционально вовлекает в атмосферу начала XX века и отсылает к Стивену Содербергу. Но как только получается примириться с этим экстравагантным ходом, навстречу несётся абсурдистское появление одной из сестер, которая нагой подползает на коленях к орудующему хлыстом хозяину и начинает скулить, как собачонка. Камера из грациозной статики в первых сериях начинает летать в последних, и оператор Иван Лебедев всё чаще применяет широкоугольную оптику, гиперболизируя все происходящее. Что это, как не привет Йоргосу Лантимосу?
Знающие Николая Хомерики не удивятся. Начиная с полноценных авторских, чуть ли не арт-хаусных, работ, примерно с «Ледокола» в 2016 году он начинает пробовать себя в жанровом кино. Точнее, во «всежанровом»: от фильма-катастрофы до медицинского сериала. В этом и беда «Чистых». Казалось бы, перед нами не только провокационная тематика, которая не раз уже в том или ином виде появлялась на платформах (“Happy End”, “Содержанки”, “Жизнь по вызову”, “Секс: До и после”), но и авторское высказывание в историческом контексте о том, что коррупция и проституция - зло примерно равного порядка, а зреющее напряжение в обществе способно привести к социальному взрыву. В общем, и умно, и красиво, и про любовь. Но массового зрителя, похоже, отпугнула эта нарочитая изысканность в сочетании с тематикой - слишком далеко это это ушло от костюмных драм телеканала “Россия 1”. Если бы эта аудитория включилась в просмотр, она бы поняла, что все это не про секс.
Зрители, которые рискнули присоединиться к фильму в самом начале, могли испытать целую гамму чувств: от шока и гнева до заинтригованности. Но и эта немногочисленная армия интересующихся отвалилась в высшей точке сюжета, на четвёртой серии, когда появилась усталость от эротики и беспорядочных интриг. Никто из отошедших не знал, что кульминация придётся на седьмую-восьмую, наиболее насыщенные событиями, разъяснениями и перевёртышами серии (как же это напоминает недавнюю “Калимбу”!).
Будет ли второй сезон? С точки зрения сюжета, картина заканчивается на такой точке, после которой можно придумать с десяток продолжений. Но с коммерческой точки зрения, это рискованное дело – повторить такую дорогущую драму с неоднозначными персонажами и нестабильной зрительской аудиторией. С точки зрения авторского кино, адептом которого мы до сих пор и воспринимаем Хомерики, фильм должен заканчиваться на высокой ноте и многоточием, и это как раз происходит в сериале. Персонажи стоят перед выбором: сжечь публичный дом, в котором начиналась история сестёр, или оставить как есть? Покажет смотрение после выхода всего сериала, приобретёт ли он аудиторию после показа всех серий или уйдёт в небытие. В любом случае, на федеральных телеканалах вы такого не увидите, и не надейтесь.
// Родион Чемонин
