Первый сезон «Обоюдного согласия» вышел два года назад и произвёл эффект шоковой терапии в телеиндустрии, благодаря неоднозначным темам и резким, без обиняков, подходам к ним. Ко второму сезону название сериала, под которое можно подставить любой сюжет, заиграло новыми красками. Неизменным остались лишь имя режиссёра Валерии Гай Германики да оператор, но это мало кому интересно, если во главе проекта стоит Лера. Её стиль и манера подминают под собой всё: и артистов, и сценарий, и студию, и даже платформу, потакающую любым прихотям постановщицы. Недаром рецензии на каждый новый проект Германики больше похожи на исследования её творческого почерка, чем на анализ фильма, и второй сезон «Обоюдного согласия» не стал исключением.
«Обоюдное согласие» - сериал-альманах, каждый сезон которого представляет новую историю с новыми персонажами и новыми актёрами. Если первое «Согласие» исследовало природу сексуализированного насилия, то второе точно следует за повесткой: главной темой стало домашнее насилие. Как быть, когда твой муж – известнейший медик, автор нового психологического метода, основанного на доверии, гуру для многих поклонников его системы, - при всех этих заслугах дома он является тотальным тираном?
«Абьюз» - слово, уже настолько затрепавшееся, что меньше всего хочется его произносить, говоря о новой работе Валерии Гай Германики. Но фильм о нём. С внутренней семейной, скрытой от общественности, тирании начинается второй сезон «Обоюдного согласия», им же и заканчивается этот мини-сериал. Впрочем, для тех, кому стиль Валерии был чужд ещё со времён «Все умрут, а я останусь», когда режиссёра по щелчку Таноса объявили вундеркиндом, даже эти шесть небольших серий могут показаться пыткой.
Германика – мастер по превращению чудовищных сценариев с дуболомными диалогами («Это он? Это мой папа?», «Я не женщина, я следователь, расследую убийство вашего мужа», «У тебя кто-то есть? – Что ты имеешь в виду?» - вот это всё, как мы любим) во что-то значимое. И это ей прекрасно удаётся. Чтобы не возвращаться к теме скрипта, скажем сразу: трудно поверить, что сценарий второго «Согласия» добровольно подписан Александром Талалом, автором как минимум «Скажи ей», «Чёрной молнии» и экранизации «Пищеблока». Легко нафантазировать, что его рука коснулась лишь сюжетной линии сериала (а это напряженный натуральный детектив), а вот какую функцию в качестве сценариста несла его жена психотерапевт Татьяна Салахиева-Талал, надо только догадываться. Можно утверждать точно лишь одно: ремарка «при участии Валерии Гай Германики» означает, что режиссёр переписала весь сценарий под своё видение, а потом словно бы ставила актерам задачу не учить реплики, а проговаривать все своими словами. Таков её фирменный почерк.
В первом «Согласии» был провинциальный город Приморск, где московская учительница обвинила в изнасиловании троих обеспеченных молодых людей. Во втором – провинциальный город Озёрск, в котором кардиолог Марина Венишева обвиняется в убийстве своего мужа, гения медицины, сразу после окончания празднования юбилея их свадьбы. Так как услугами Григория Венишева пользовались высшие чины города, то сразу появляется приказ: как можно быстрее и тише замять дело, тем более что на ноже отпечатки пальцев Марины, она же находилась у тела мужа, когда приехали оперативники, к тому же мнётся и путается в показаниях - все это подозрительно. Но появляются принципиальные следователь Анна Клинских и адвокат Ида Кузнецова, которые начинают докапываться до распределения денег, которые приносит клиника легендарного врача, до любовников и любовниц и до вопросов опеки над детьми Венишевых.
Казалось бы, всё идёт в соответствии с нормальной детективной составляющей, но что смущает кинокритиков? Смущает анархический способ работы Германики. И в первую очередь это выбор актёров, который подразумевает большое количество непрофессиональных артистов. В связке с заслуженными и народными они выделяются настолько, что хочется спросить режиссера: по какому принципу составляется кастинг? В первом сезоне за всех отдувался магистр «Что? Где? Когда?» Андрей Козлов и эстрадная певица Анастасия Стоцкая. В нынешнем – рок-музыкант Диана Арбенина, сыгравшая мужиковатого следователя с каменным лицом, и телеведущая Елена Ханга, выступившая в роли адвоката из Москвы. Остальные «актёры» запинаются, вспоминая текст, несвязно бормочут¸ и на их фоне даже опытные артисты играют будто бы в полсилы. Это очень обидно, когда хорошая актриса Глафира Тарханова, которой досталась главная роль, вынуждена приспосабливаться к предложенным обстоятельствам не по сюжету, а по атмосфере на съёмочной площадке. То же можно сказать о замечательной Валентине Нейморовец, сыгравшей деспотичную свекровь.
Есть только одно объяснение этому феномену. Если вычесть откровенный троллинг зрителей, то на ум приходит вывод, что она выбирает актёров по типажам. Предположим, что Диана Арбенина является подругой Валерии, почему бы не переодеть её в полицейского в дурацких ботиночках? Вышло и эпично, и смешно. И так далее со всеми медийными и не очень лицами. Впрочем, сама Германика объяснила это в одном из интервью: «Я просто использую принцип одноразового актера: надо выбрать удачно подходящий типаж человека, который со своей психофизикой, органикой встроится в персонажа».
И знаете что? Это всё работает! Заикающиеся типажи, подходящие под видение Германики, являются будто отображением лживой пенитенциарной системы. Непростой, нестройный размывающийся фокус будто кричит: «Это всё неправда!», а однокадровые сцены бурей проносятся под нетривиальный саундтрек. И, кстати, в чём Германику нельзя упрекнуть, так это в выборе музыки. Ничего не говорящие широкой публике имена и названия (Nemiga, ManuKian Twins и особенно «чётенький» Александр Труфман и прочие), что называется, качают и привносят жизнь в этот искусственный мир, созданный Германикой. И детектив оказывается детективом, и разговоры оказываются не столь тупыми, и неактёры играют в такт музыке. Так и получается, на самом деле, «пушка бомба огонёк».
// Родион Чемонин
