Московская международная неделя кино, что проходила в августе, дала немало информационных поводов, к которым хочется возвращаться снова и снова. В самом завершении Деловой программы форума состоялась дискуссия на безобидную, казалось бы, тему «Герои, которых ждёт мир». На одной сцене встретились режиссёр, кастинг-директор, сценарист, продюсер и артист: казалось бы, что может банальнее? Но именно на этой сессии каждый из выступивших высказал то, о чем многие в индустрии думают, но не решаются произносить вслух. Начавшись как мирная беседа, разговор перерос в жёсткий спор, отчего от заявленной темы не осталось и следа. Не всё вошло в этот отчёт: буквально каждую минуту огромная аудитория взрывалась аплодисментами и шумом, мешающими не только зрителям, но и самим спикерам услышать друг друга. 

Маргарита Ленских (модератор сессии, продюсер, глава Гильдии кастинг-директоров РФ): Как вы думаете, герои с какими характерами в будущем мире зумеров (и далее) будут более востребованы? 

Андрей Золотарёв (сценарист, продюсер): До той поры, пока мы пишем, всё равно это наш мир. Не надо думать за зумеров, не нужно пытаться их голову себе приставить. Это дело бесполезное, так это не будет работать. Мы не знаем, какой герой у них сработает. Иногда так бывает, что люди одного поколения пишут для всех поколений. Так может быть. Мы это видим. Есть такие примеры, когда ты вдруг попадаешь «в яблочко» не потому, что ты пытаешься математически вычислить в какую точку ударить, а потому что у тебя самого это болит, и это, как камертон, созвучно с кем-то другим.

- А какие темы, возможно, будут более актуальны в том будущем в мире одиночек, который нам всем прогнозируют?

Константин Богомолов (продюсер, режиссёр театра и кино, актёр): Почему вы считаете, что будет мир одиночек?

- Это статистика такая, исследование, не моя идея.

Константин Богомолов: Мне не кажется, что это будет мир одиночек, это будет мир довольно слабых людей, подсевших на технологии, и людей, выращенных в новой реальности, где каждая правда является абьюзом. Естественно, что вырастают крайне слабые люди, у которых один запрос - на то, чтобы их любили. В какой-то степени это будет интересно, как искусство, которое связано с разрушением привычных миров и привычного комфорта, сможет взаимодействовать с этими людьми, что растут в плюшевом мире и запрашивают вполне себе плюшевый мир вокруг.

- Тогда вопрос, наверное, уже ко всем. Когда вы достигали успеха в 90-е и 2000-е, благодаря каким качествам состоялся ваш путь к реализации себя? 

Алина Зиннатулина (продюсер): Вы задаёте вопрос мне, как представителю зумеров? В моём случае, то, наверное, отвечу не совсем, как зумер. Для меня это некая формула, где важно понимать, что если проект не вызывает у тебя волнение, значит, не стоит тратить время на этот проект. И любые самые классные проекты рождаются на таком некоем стыке страха и азарта, Далее - интуиция. Это не какая-то мистическая сила, интуиция - это скорость мышления и опыт. 

Какой совет можно было бы дать начинающим, то я как руководитель продюсерского центра и человек, который ежедневно работает с блогерами (2600 человек разных возрастов, разной категории, с разными взглядами и интересами), то вот тут процитирую одного близкого мне человека: «Везёт тому, кто везёт». 

Софья Лебедева (актриса, режиссёр): Из практических советов - очень важно учить английский язык. А так, мне кажется, что очень важно быть искренним, благодарным, потому что твой путь - это результат, который не один ты достиг. И ещё читать книжки и работать над мышлением.

- Что вам помогло прийти туда, куда вы пришли?

Константин Богомолов: Я начал с того, что я просто дошёл до дна и оттолкнулся. Я много раз рассказал, что я учился в университете и был абсолютно асоциален. По большому счёту, я таким и остаюсь. На пятый год университета филфака я не имел ни друзей, вообще ничего. Учился, потом сидел в библиотеке, три часа гулял по городу, потом шёл в музей кино, там сидел смотрел несколько картин и возвращался домой.

Шло время, и я понял, что впадаю в какую-то дикую скорлупу, что это конец полный. Всё. В какую-то секунду я осознал, что мне надо что-то поменять. Как научиться общаться с людьми? Надо, наверное, пойти в театральный. Я много лет пытался поступить в театральный, и, наконец, поступил. И дальше я просто впахивал. Вот вы знаете, когда взбиваешь то самое молоко в масло, так и я пытался общаться и работать. Я по сей день ничего не понимаю в профессии (говорю честно, не кокетничаю): чем больше я понимаю, тем больше я понимаю, что я ничего не понимаю. 

И я учусь, в театре учусь, тем более в кино, это вообще зона такого просто обучения, мне поздняк идти во ВГИК учиться, благо есть статус и возможность что-то делать, я, соответственно, учусь. Это, если угодно, мой способ выжить. Никаких плевков в вечность, боже упаси, никаких подобных вещей, я просто тупо пытаюсь выживать. И я занимаюсь этим делом, а любой актёр знает, когда ты занимаешься делом, те, кто на тебя смотрят, тебе верят.

Андрей Золотарёв: У меня был выбор: транспорт или еда. Мне кажется, это важная часть. И вот Константин рассказал, что он тоже три часа гулял, мы не знаем, с едой или без еды, мы не понимаем. Но, возможно, это тоже важно. И я выбрал кино тоже в результате некоего случая, то есть это не был осознанный выбор. Это было совпадение.

- Как понять, что это твой путь, и ты идёшь по нему? Какие показатели, как вы думаете, можно увидеть для того, чтобы подтвердить, что я вру сам к себе и иду по тому пути?

Константин Богомолов: Можно я скажу? «У тебя не получается» - это главный показатель. Если ты себе говоришь, у тебя получается - ты не на своём месте. Это сто процентов. Ты можешь быть с большой вероятностью на своём месте, когда ты находишься в отчаянии, - это настоящий признак в творческом отношении.

- Я думаю, что некоторые могут понять: отчаяние - это не всегда падение на дно, когда ты отталкиваешься и идёшь вперёд.

Константин Богомолов:  Отчаяние, когда у тебя не получается, когда тебя не признают, когда у тебя нет самодовольства, нет вот этого состояния самовлюблённости. Это очень важные вещи. У художника должна быть большая гордость за самого себя, большая любовь к самому себе, если угодно, и одновременно отчаяние. Это сочетание противоположных вещей, и вот в этом сочетании рождается какая-то искра, которая меняет окружающий мир, иначе невозможно. Тогда что-то происходит. Мне так кажется.

Андрей Золотарёв: Так и есть. Ты просто живёшь в страхе в каком-то, у тебя маленькая мерцающая надежда ещё где-то существует, и ты пытаешься до неё дотянуться. Это правда.

- То есть все время существует это чувство голода? 

Константин Богомолов:  Слушайте, у меня сейчас молодая театральная труппа, ты что-то говоришь человеку, у него это не получается, и ты видишь, что, в принципе, он это проживает: ну неприятно, ну получил замечание, ну даже с роли сняли, убрали, ладно, пойду дальше, нормально, ничего такого... И ты понимаешь, что в нём ничего в эту секунду не произойдёт. [Андрей] Гончаров, мой мастер, я помню, так орал на меня, что с тем, что я делаю, не надо идти в профессию. Я убегал, я рыдал на четвёртом ярусе театра. Но я ни секунды не считал, что я бездарен. Ни секунды. Но при этом меня это ранило дико. И прямо было отчаяние. Это очень важная вещь. Из этого мучения что-то высекается. 

- Алина, вот ты занимаешься достаточно новым направлением - блогерами. Ты отсматриваешь очень много людей, которые хотят стать звёздами. Вот когда случается «мэтч», и по каким причинам? 

Алина Зиннатулина: Я совру, если скажу, что у нас к каждому индивидуальный подход. Конечно, нет. Мы работаем во всех регионах России. У нас есть представительства в 89 регионах, и у нас сегодня на эксклюзивном контракте находится 2600 блогеров. Вся их деятельность должна быть согласована с нами, физически невозможно следить и контролировать, и уж тем более вести каждого. Но, безусловно, есть те, к кому мы относимся с большим фокусом, где-то с большим вниманием и тратим гораздо больше ресурсов. 

Если говорить о том, как вообще к нам попадают, то там достаточно простой, но очень понятный механизм. Есть определённые критерии, они связаны с аудиторными показателями, потому что мы всё-таки такая не благотворительная организация, а коммерческая структура, которая нацелена на развитие нашего резидента и извлечение прибыли. Кроме всего прочего, есть отдельная команда людей, творцов, если угодно, которые работают изо дня в день с авторами. Это и артисты, это и музыканты, потому что внутри нашего продюсерского центра существует свой музыкальный лейбл. Это и креативщики, и многие люди, пиарщики в том числе, которые работают, чтобы сначала найти, а потом взрастить какую-то самостоятельную полноценную единицу. 

Например, наверное, самый первый блогер, с которым мы подписали контракт в 2021 году, - это был Саша Стоун. Его знали в социальных сетях и в запрещённом инстаграме, потому что он снимал социальные ролики, за которыми наблюдали девочки по 14 лет и пускали какую-то слезу: там всё происходило под драматическую музыку. А сейчас он очень уверенно чувствует себя на телевизионных экранах, снимается в полных метрах, в сериалах. У него это достаточно неплохо получается. 

Как найти того самого человека, в которого стоит вкладываться? Мне кажется, мы уже косвенно это проговорили. Тут, наверное, вопрос в том, а готов ли он идти? То есть продюсер может совершать какие угодно кульбиты и вкладывать огромное количество сил, времени, ресурсов и денег, но ничего не может вырасти, если нет внутреннего желания и потребностей, и более того, нет на это предрасположенностей. 

- Что такое предрасположенность? Это харизма? Или что? 

Алина Зиннатулина: Смотря куда мы направляем этого человека, потому что мы мультиформатный продюсерский центр. У нас есть и музыканты, и стримы, которые собирают по несколько миллионов прослушиваний в месяц. У нас есть те, кто сейчас активно развивается в киноиндустрии, есть просто блогеры. Поэтому тут у каждого своё. Условно говоря, если у меня нет вокальных данных, то даже если потратить все деньги этого мира, но вряд ли я буду собирать «Олимпийский».

- Вот здесь я готова поспорить. Очень много примеров, когда у творческого явления не обязательно имеется талант, но есть что-то другое. 

Алина Зиннатулина: Да, но если говорить о вокальном даре, к сожалению (а может быть и большому счастью), сейчас это стало самым важным. Но мы сейчас говорим всё-таки про какой-то масштаб, а не про местечковую историю.

- Ко мне на пробы приходят актёры, 150-300 человек, и вот они все один и тот же текст читают и читают. И тут приходит один актёр - стопроцентное попадание в образ. Это и харизма, и энергия, и по-другому прочтение материала, в другом месте запятые ставит. И это все видят. Как у вас это происходит? То есть какие показатели успеха могут быть?

Алина Зиннатулина: Если говорить про блогинг, там нет субъективных составляющих «верю - не верю», правильно он прочитал или вот чего-то не хватило. Тут достаточно всё просто исчисляется аудиторными показателями. А как набрать эту аудиторию - очень просто, экспериментальным путём. То есть мы пробуем тебя в нескольких категориях. Подключаем определённые инструменты (благо их в рамках «Газпром-медиа» предостаточно), и экосистема у нас работает на очень высоком уровне. Но если аудитория не приходит и просмотры не растут, значит, это не работает. 

Константин Богомолов: А если вы видите, что человек идиот, а аудитория у него огромная, вы что с этим делаете? Как вы поступаете?

Алина Зиннатулина: Встречный вопрос. Когда вы видите, что актёр - идиот, но невероятно талантливый, что с этим делать?

Константин Богомолов:  Не, ну стоп. Идиот и невероятный талант - это практически все актёры. Всё-таки артистическая деятельность и бессознательность – это нормально. Знаете, вот бывает, смотришь: человек - дебил, он не обаятелен, не интересен, но у него бешеная аудитория, но этого же полно, это же бывает. Вот что для вас является критерием, в первую очередь: качество выдаваемого контента или подключение аудитории? 

Алина Зиннатулина: Есть ли среди наших резидентов люди, которых можно отнести к такому описанию? Да, к сожалению. Но мы не просто ПЦ, вся деятельность которого нацелена и направлена только на монетизацию. Всё-таки мы являемся частью большого медиахолдинга, и у нас уже на уровне ДНК есть какие-то правильные идеологические ценности, которые мы в том числе транслируем нашим резидентам. Если наши взгляды в этой части расходятся (неважно, генерит он деньги, не генерит, есть ли многомиллионные просмотры или нет), мы с ним абсолютно точно разойдёмся. Таких примеров у нас очень много.

- Насколько важна медийность для артиста?

Алина Зиннатулина: В этой части, на самом деле, наш продюсерский центр тоже можно разделить на две части. Это блогеры по несколько миллионов подписчиков, которые мечтают стать актёрами. Вот они где-то снимались в массовке, к ним подошёл режиссёр или продюсер и сказал: «Боже, ты такой талантливый». После этого они приходят к нам и говорят: «Я чувствую, что я для этого рождён, мне нужно срочно сниматься где-то, в полном метре, в главной драматической роли». 

И есть невероятно талантливые, более того состоявшиеся артисты, полноценные актёры, но которые абсолютно не занимаются своей медийкой в социальных сетях. И тут мы как продюсерский центр становимся для такого человека опорой, который просто идёт и по определенным механизмам набирает ту самую аудиторию. Почему? Потому что аудитория в социальных сетях — это дополнительный и очень-очень неплохой способ монетизации собственной медийки.

- Вот хочу спросить у Сони: вы занимаетесь развитием своих социальных сетей, записываете блоги? 

Софья Лебедева: Я, кстати, задавала этот вопрос зарубежным кастинг-директорам: cмотрят ли они, сколько подписчиков, есть ли инстаграм? И мне все говорили: нет. Что касается меня, тяжело этим заниматься, мне это не очень интересно.

- А ещё, вы представляете, кастинг-директора не смотрят на фото с премьер. Вот актёры приходят на премьеры, фотографируются, а, на самом деле, их посмотрели и забыли. 

Андрей Золотарёв: Мама с бабушкой смотрят.

- Есть расхожее мнение, что актёрам обязательно нужно образование. Но сейчас появилось много артистов без актёрского образования. Это блогеры. комики, стендаперы, КВН-щики. Как вы смотрите на то, что в нашей индустрии появились актёры какого типа? 

Алина Зиннатулина: Если говорить про увеличение развития этой самой медийности, то тут самым работающим инструментом, как бы удивительно это ни звучало, это всё-таки был, есть и какое-то время точно будет классический телевизор. И понятно, что все туда стремятся попасть, но телевизионных шоу на всех не хватает. Благо мы находимся внутри «Газпром-медиа», и тут у нас есть поле для развития благодаря телевизионным каналам внутри холдинга, «ТНТ», «ТВ-3», «Пятница!», «Суббота» и так далее. В общем, у нас появилась та самая уникальная возможность попробовать себя вот в этом поприще. И каково было удивление моё, режиссёров и продюсеров, когда мы увидели, как работают на площадке блогеры, и нам сказали: «Знаете, это было неплохо». Более того, есть кейсы, когда приходили другие медиахолдинги и просили взять наших резидентов к себе на ведущие роли.

- Константин, а вот вы на каких условиях...

Константин Богомолов:  ...ни на каких. Сейчас многие могут обидеться, но я считаю, что одна из бед нового российского кино и одна из вещей, которая его убила, - это КВН. И слава тем молодым людям из КВН, которые пошли в вуз и получили полноценное образование, понимая, что они находятся в зоне самодеятельности, которая не имеет никакого отношения к серьёзной профессиональной работе. И дело не в умении чувствовать камеру и быстро выучить текст. Дело в таком понятии, как внутренний психологический процесс, который у людей, занимающихся скетчами с младых ногтей, начисто отсутствует. Дальше он отсутствует у продюсеров, которые занимаются скетчами, дальше это, как коррозия, поражает всю индустрию. И в итоге мы имеем скетчеобразные сериалы, где отвратительно и дурно играют артисты.

Отсюда мы имеем абсолютно развращённую аудиторию, Потому что зрителя надо воспитывать, а не бегать за рейтингами. В советскую эпоху внутри конечно же наличествовавшей цензуры была такая вещь, как «художественная цензура», и там были категории. Профессионалы индустрии ставили эти категории, по которым печаталось то или иное количество копий, попадавших в кинотеатры. 

И я вижу фильмы, которые собирают бешеные деньги, но сцены в них построены так, чтобы снять их максимально быстро. То есть сцена снята с двух точек - и всё. Это вопрос качества выделки, которое должно приучать аудиторию, а не рассчитывать на то, что зрители будут счастливы от одного появления на экране любимого мальчика или девочки. Затем к нам приходят сюжеты, в которых дыры и дыры, а потом хороший режиссёр приходит к продюсеру, у продюсера на столе стоит стопка переведённых голливудских учебников по сценарному мастерству. И этот человек потом указывает режиссёру, что надо делать, потому что он прочитал, сука, эти пять книжек, и поэтому, он думает, перешёл из КВНа в профессиональное кино. И тоже самое с актёрами. Это катастрофа, ребята, давайте честно. Сорри, если кого-то обидел.

Андрей Золотарёв: Мне продолжить эту замечательную мысль? Хорошо. Это правда, существует большая инфляция мастерства, связанная с тем, что исчез стыд играть хреново. В основном, конечно, очень сильно добавили соцсети. В детстве мы тоже на двухкассетном чудо-плеере монтировали звук, пытались какие-то радиоспектакли делать, но было стыдно это взрослым показывать. Это страшный трэш. А сейчас нестыдно. Сейчас это выкладываешь с запрещённый инстаграм, и это чудесно смотрят. Из-за того что тебя и других смотрят, есть ощущение, что так можно. Но не нужно. 

Мы расходимся немножко в точках зрения с Константином. Это очень здорово, что вы пытаетесь кого-то чему-то научить, это круто. Просто мой опыт говорит о том, что очень классно, когда зритель чему-то учится и что-то для себя выносит из истории, которую он смотрит. Но очень плохо, когда автор пытается ему это навязать. Это большая проблема. Как только ты приходишь с мотивом кого-то чем-то научить, то сразу становишься немножко выше зрителя. Мы как бы сверху вниз подаём этот материал, а это большая проблема, потому что зритель очень чувствительный, он очень хорошо понимает, когда его пытают чему-то научить, а он школу-то уже закончил. 

- Непонятно, кто оценивает: вот это хорошо…

Андрей Золотарёв: Зритель должен оценивать сам. Только так это работает. Мы можем какие-то институты создавать, мы можем создавать комиссии по дебилам, дисклеймеры ставить «Этот материал создан автором-дебилом», но это ни к чему не приведёт.

Константин Богомолов: У нас убит институт мощной, сильной, профессиональной критики. Да, это проблема. И, кстати, сорри, но я сейчас касаюсь театральных блогеров, это какой-то швах полный, когда, значит, жила себе тётенька, ходила в театр, вдруг она решила, что она будет писать, уже прошло пять лет, она уже премии выручает. Бог с ним. Но главное в том, что, если мы будем требовать и от себя, и от других профессионализма, критериев, честности, то качество продукта очень существенно повлияет на культуру. Культура, по большому счёту, рождается из того продукта, который сопротивляется примитивизации, сопротивляется запросам - часто - аудитории. 

- Как научиться видеть то качество, про которое вы говорите? 

Константин Богомолов: Это как язык. Один человек считывает, в зависимости от своего словарного запаса и степени изученности языка, столько-то, другой - столько-то, третий - столько. Это навык, это впитывание в себя, это обучение, это не вот так вышел и сделал. То есть можно выйти и сделать, но даже если ты вышел, сделал, получил успех - испугайся, что этот успех случайный. В следующую секунду следующим творением ты можешь обосраться. Испугайся. Вот это важно очень, потому что твой успех мог быть случайным, понимаете? Я могу на кухне сказать там про музыку какую-нибудь, я не разбираюсь в классической музыке, не разбираюсь в современной музыке. Если я чую и вижу, что рядом со мной профессионал, связанный с этой отраслью, я никогда не зайду со своими какими-то обсуждениями. Внутри у меня будет своё мнение, но я буду слушать и впитывать, и не решусь презентовать что-то своё в этой зоне, как нечто. Я скажу десять раз: я учусь. Понимаете, это очень важно. Я очень хорошо понимаю в литературе. Я закончил филфак МГУ, я очень хорошо понимаю в поэзии, в тексте и в слове. Я что-то понимаю в театре. У меня меньше опыт в театре, чем в литературе. Я очень мало понимаю в кино. Но я могу [говорить], благодаря тому, что у меня отец был киновед, я рос в киношной семье, я знаю историю кино, я могу давать какие-то суждения и оценки, хотя руками своими я очень мало чего сейчас умею пока что. Я совсем не понимаю в каких-то сферах и туда никогда не залезу. Понимаете? 

В театр приходит молодой режиссёр. Ну фигню он придумал. Полную. Но, господи, сколько же у него ощущения, что он придумал что-то сногсшибательное! И как-то даже неловко ему сказать: ты фигню придумал. Что он может подумать? «Ааа, это меня гнобят! сейчас я пойду и устрою…» Вы же не пустите на атомную станцию человека, который не соображает в этом. Потому что это чревато взрывом и катастрофой всего мира. Не пускайте точно так же за режиссёрский пульт, за камеру людей, которые не прошли определённый путь. Они подходят к кнопке, которая может разрушить мир. Маленький непрофессионализм может разрушить этот мир. Это надо так к этому делу относиться. И при этом иметь бешеную смелость идти туда, добиваться своего права, образовываться, делать и доказывать себя. И вот эти два сочетания должны быть. А у нас очень много просто ощущений, что я имею право.

Алина Зиннатулина: Знаете, я задумалась в какой-то момент, что вот на этой сессии, я, как бы представитель киноиндустрии, но непонятно по какому поводу здесь пролезла, я здесь немножечко, как инородное тело. Вот сейчас я поняла свою роль здесь. Я - то самое зло, благодаря которому просто рушится отечественная киноиндустрия. 

Андрей Золотарёв: Вообще вы всё правильно поняли, да. Мы как будто бы пока в детском саду, мы все учимся, развиваемся. Индустрия сама только-только начинает как-то вырисовываться.

Константин Богомолов:  Это же на самом деле общая боль, это нефть, и вы её качаете. Это вполне нормально, как только возникают такие вещи, это круто. Дело же не в вас. Дело в индустрии, которая должна себя не дешевить, вот и всё.

- Андрей, а ты как считаешь, какая новая героиня будет? 

Андрей Золотарёв: Да мы знать не знаем. Если бы мы знали, какая должна быть новая героиня... Мы не понимаем эту реальность. 

Константин Богомолов:  О как нас изящно пытаются заткнуть [в конце сессии]!

- Но вам же понравилось? Вы получили ответы на свои вопросы?

Безумный рёв и продолжительные аплодисменты подтвердили это (и заодно мешали нам на протяжении всех полутора часов интереснейшей беседы фиксировать происходящее). Значит, в этом разговоре рано ставить точку.