В прокат выходит современная киносказка «Легенды наших предков». В ней журналист Антон (Александр Яценко) отправляется в таёжные глубины, чтобы написать репортаж о старинных мифах. В итоге он не только восстанавливает древние легенды, соединив духов воды, земли и неба, но и налаживает контакт с 12-тилетней дочерью (Саша Бабаскина), мирится с бывшей женой (Марьяна Спивак) и находит мир в себе самом. 

Мы встретились с режиссёром и сценаристом Иваном Сосниным, чтобы поговорить о тонкостях съёмок роуд-муви, как быть «самым добрым режиссёром», процессе работы с детьми на площадке и взаимосвязь между прошлым и будущим.

- Как-то стало надоедать выражение «русская хтонь». Если раньше оно было связано со сказками и мифами, хоть и страшными, то сейчас это какая-то дикая российская провинциальная безнадёга. Как тебе удаётся снимать эту самую «русскую хтонь» в первоначальном её значении?

- Ты имеешь в виду не депрессивно? Возможно, потому что я в этом вырос. Это были девяностые в маленьком уральском городке, тяжёлые времена, наркомания процветала, я с мамой жил вдвоём. В отличие от многих, кто рефлексирует девяностыми, у меня воспоминания тёплые. Как я играл во дворе, как бабушка кричала с балкона: «Иди мультики смотреть!», как строили шалаши, как мы ездили на дачу с ребятами. В этом есть доказательство выражения про «глаза смотрящего»: сейчас я езжу по регионам и вижу, например, накренился домик, заборчик покосился – другой режиссёр увидел бы в этом социальные проблемы нашего общества. Мне же так не хочется. Я как автор хочу говорить с теплотой о нас, о своей природе родной.

- Не знаю, кто это первый придумал: критики или пиарщики твоих фильмов – но тебя называют «самый добрый режиссёр». Как ты к этому относишься?

- С юмором, конечно. Это вещи, которые нельзя измерить. Что значит «самый добрый»? Это значит, что надо вводить номинацию среди режиссёров «Доброта»? Но меня это не раздражает, и я не заостряю на этом внимание.

- При этом немало критиков, которые очень зло пишут о «добреньких» фильмах.

- Добрый фильм доброму фильму рознь. Я же понимаю, какое кино я снимаю. Оно выражает мои искренние эмоции. Это авторское кино, потому что я сам пишу, я сам развиваю идею. И если я сам получаю удовольствие от создания такого фильма, то я рад, что оно получается добрым и искренним. Это сделано не из-под палки. 

- Часто бывает так, что то ли люди далёкие от кино, то ли просто неподготовленные говорят буквально следующее: «Роуд-муви - это редкий жанр для современного российского кино». Это просто выбешивает, потому что едва ли не главное для сегодняшнего кинематографа. Как ты - один из главных двигателей этого жанра - смотришь на это всё?

- Когда я писал свой первый сценарий (это как раз были наброски роуд-муви «Далёкие близкие»), продюсер прочитал его и сказал: «Интересно, что ты выбрал для своего дебюта самую удобную конструкцию, потому что где-то там в американских киношколах считается, что дорога сама тебя ведёт, проще события прописывать и нанизывать их на эту дорогу». У меня это получилось совершенно интуитивно. Это пришлось по душе аудитории, и мне приятно было работать. Дальше я начал двигаться в эту сторону. И я сам очень люблю путешествовать. Я был практически везде в России: от Владивостока до Калининграда. Люблю ездить на поездах, переплывать реки на паромах. Для меня кино - это образ жизни, и роуд-муви классно вписывается в него. И фильм получает от этого какие-то плюсы, и я сам как человек получаю какое-то развитие, расширяю свой кругозор.

- Как, учитывая постоянный фактор внезапности, подобное кино получается снимать по утвержденному календарно-постановочному плану?  

- У нас не было ни разу такого случая, чтобы не заглохла машина, ты не знаешь, как её завести, всё ломается, нет деталей. На «Легендах...» у нас просто вставали несколько смен из-за «деталевых санкций». Для старой Honda Civic мы объездили все ближайшие автосалоны и мастерские. То есть на съёмках может не завестись машина, может полить дождь, может пойти снег, может занести дорогу - чего только не бывает. Когда ты пишешь и снимаешь роуд-муви, очень важно быть готовым к импровизации. Мне повезло, что я сам пишу сценарии к своим фильмам, хорошо ориентируюсь в материале и могу на ходу что-то переиграть. 

В «Легендах...» у нас есть героиня - хранительница озёр и рек, дух воды Шишига, её сыграла Наталья Павленкова. И стоило ей начать гримироваться, а сложный грим требовал часа три, обрушивался ливень. Мы останавливали грим, переходили на другие сцены. Но только сняли грим - дождь заканчивается. Мы такие: «Хм... Так, давайте опять гримировать Шишигу», и снова начинается дождь. Мы уже начали подшучивать и даже слегка верить, что, может, действительно духи воды дают нам знак: не стоит с нами шутить и снимать Шишигу. Но в итоге мы всё сняли, и большинство сцен с ней снималось в дожде. В сцене, где мы её вылавливаем из реки, идёт дождь. 

- С Колокольниковым не было таких проблем?

- Колокольников у нас появился из «Юга», где у него была роль. Я его снимал ещё в клипе «Мумий Тролль» «Космические силы», где он играл похожего персонажа - космического пришельца, который прилетел на Землю, ходит и осматривает её. Как раз очень похож на Нёр-Ойку. Так что я его уже видел в похожем образе, подумал, почему не снять отличного актёра Юру в этой роли? Тем более что снимали его на хромакее.

- Как был устроен костюм большого Нюлэсмурта? Актёр Антон Кузнецов ходил на ходулях? 

- Ой, это тоже было тяжело. Мы пробовали ходули, но в результате остановились на огромных каблуках, которые мы стилизовали под копыта. Потом мы пробовали шить костюм из волос буйвола, которые мы привезли из Казахстана. В итоге, частично получилось из этих волос, частично из других синтетических материалов. Очень долго работали девчонки - художники по костюмам. Сложность костюма Нюла была в том, что его нужно было сушить. Он был в единственном экземпляре, дорогостоящий, его трудно было повторить. Когда шёл дождь, у девочек не было сна, потому что они всю ночь сушили его феном, расчёсывали, и так далее. Я надеюсь, что кто-нибудь когда-нибудь оценит труд наших художников по костюмам, потому что не так часто в нашей современной индустрии используют аналоговые материалы, а чаще применяют графику. 

- Я заметил, что в твоих последних фильмах главные герои - девочки. Как ты работаешь на кастинге? Как ты ищешь этих девочек, если они не совсем ещё маленькие? 

- У меня дочка, для начала, есть. Я «Легенды» начал писать, когда она родилась. Я вообще писал «Легенды» с мыслью, что когда она вырастет, чтобы ей было что посмотреть, потому что предыдущие фильмы всё-таки повзрослее, а «Легенды», мне кажется, скоро ей будут уже доступны. 

Мне нравится работать с детьми.Я довольно мягкий на съёмочной площадке, не тиран, а очень лояльный режиссёр, который позволяет высказать свою точку зрения, позволяет всегда сделать актёрский дубль. И прислушиваюсь не только ко взрослым актёрам, но и к актёрам-детям. В целом всегда у них есть свобода. Чем младше актёр, тем в нём меньше актёра и больше ребёнка. Ты просто должен дать свободу человеку и дальше в этой свободе найти фактуру, которая тебе подойдёт. И вот здесь я ищу эти точки соприкосновения себя и молодой актрисы. 

- А когда трудная драматическая роль, например, у Вари в твоих «30 секундах», за которого тебе дали «Золотого орла» в этом году за лучшую короткометражку?

- Тяжело было, мы там делали большое количество дублей. Мы просто очень давно снимали «30 секунд», только после него я сделал и «Юг», и «Легенду». Сначала он лежал, потом он долго путешествовал по кинофестивалям. Там действительно очень сложно было на съёмках с маленькой Есенией, которая сыграла Варю. Вроде бы сцена без слов, и брали дублями. То есть, когда тяжело идёт, мы без остановки просто начинаем снимать, без стопа делаем кучу дублей. И я просто понимаю, что это черновой звук будет. И я говорю: «А сейчас представь то-то и то-то», начинаю просто вслух озвучивать её переживания. И в какой-то момент ты понимаешь, что да, было три секунды нужных, и всё, выключаешь стоп, дальше выбираешь на монтаже. 

- Мне показалось, что «Легенды» - это не столько про сказку, сколько о непонимании. Получается, что Яценко не понимает дочь, которую сыграла потрясающая Саша Бабаскина, Марьяна Спивак вообще не понимает Яценко. Все они не понимают духов, язык коми и жителей края, которые пытаются что-то им подсказать… 

- Да, ты прав, это фильм про связь. Я туда довольно много мыслей закладывал и пытался сформулировать одно предложение, о чём. Для себя решил, что этот фильм о взаимосвязях между прошлым и будущим. Что нельзя рушить мосты, которые были построены. Нельзя их сжигать, нужно продолжать их как-то восстанавливать, сохранять. Даже если были отношения, даже если были легенды забыты, нельзя строить будущее без знания своего прошлого. Про то, что вся наша жизнь состоит из связей. И отношения людей, когда пара находится в разводе, не обязательно всё рушить, делить ребёнка, оставаясь на разных берегах. Нужно оставить этот мостик для взаимоотношений, даже если вы поняли, что не подходите друг другу. Так и с легендами: не обязательно забывать старое, чтобы строить новое. Можно просто держать в голове старое, но на основе старого придумать новое, какую-то новую жизнь вдохнуть. 

Про взаимосвязь, в первую очередь, между прошлым и будущим я писал этот фильм, но про непонимание, о котором ты говоришь, на самом деле, это звучит интересно. Я сейчас впервые для себя понял, что, действительно, они все друг друга не понимают, и что у них нарушены связи между друг другом. Они никак не могут их построить, выстроить. Если поискать решение, оно всегда найдётся. Просто часто люди не хотят идти на компромиссы. 

- Кто, по-твоему, должен первым идти на компромисс просто в семье? 

- Ой, сложно сказать, но, наверное, мужчина. Потому что, как базово так завелось, что мужчина должен быть сильнее, и он должен помогать и быть опорой своей семье. Даже если семья рушится, он должен попытаться сохранить хоть что-то, что осталось от этого.