Главным событием минувшей недели стал форум кино и литературы «Читка 3.0». Одной из самых ожидаемых дискуссий этого фестиваля стала сессия «Экранизация 90-х: зачем и почему?». Принявшие в ней участие режиссёры, сценаристы, критики, продюсеры и, конечно, студенты киновузов и литературных институтов пытались дать ответ на вопрос: «Почему в последнее время появилось столько фильмов и сериалов, посвящённых девяностым годам прошлого столетия?» Мы, тоже часто задающие себе этот вопрос, выслушали участников диспута и законспектировали наиболее интересные ответы и выводы.
А где вы были в девяностые?
Все - от кинематографистов до публики - ждали, что на дискуссию, посвящённую фильмам о девяностых, придёт режиссёр Юрий Быков, чей сериал «Лихие» идёт на платформе Okko, тогда как раз пересёк свой экватор и является одним из самых обсуждаемых фильмов последнего времени. Юрий оказался настолько занятым человеком, что так и не появился в зале, хотя подавал надежду до последнего.
Впрочем, поговорить о феномене девяностых на экране кинотеатров и онлайн-платформ пришли не менее интересные личности и знаменитые кинематографисты. Это режиссёр и сценарист Александр Велединский, автор «золотоорлового» фильма «1993». Публицист и сценарист Роберт Гараев, написавший книгу «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970—2010-х», впоследствии ставшей основой для сериала Жоры Крыжовникова. Продюсер и член Европейской киноакадемии Ситора Алиева, долгие годы возглавлявшая программную дирекцию кинофестиваля «Кинотавр». Кинокритик и автор канала «кабинет доктора хали-гали» Ная Гусева. Модерировала же встречу известный киновед, журналист, обладатель множества премий и составитель книги «90-е. Кино, которое мы потеряли» Лариса Малюкова.
Сессия началась с видеоролика, состоявшего из нарезки кадров из фильмов, снятых в 90-е или рассказывающих про это время: от «Брата» до сериалов «Комбинация» и «Лихие». Александр Велединский, известный, помимо всего прочего, как соавтор сценария сериала «Бригада», прежде чем начать дискуссию, поделился своими воспоминаниями:
«В 1993 году я поступил на Высшие курсы сценаристов и режиссёров. И я помню, как мы жили в общежитии ВГИК на улице Галушкина, и если не стреляли вечером на улицах, то это было очень странно. Стрельба — это нормально: если стреляют — значит, живут. Именно оттуда, из окон общежития с последнего 16 этажа, где жили студенты ВКСР, мы увидели бронетранспортёры, идущие к «Останкино». Мы начали учиться 1 октября и жили в одной комнате: Сидоров, Порублев и я, то есть вся будущая «Бригада». А 3 октября начались события, и мы — будущие режиссёры, нам же всё интересно — пошли к «Останкино», чтобы посмотреть, что там происходит. И видели ровно всю картину, потому что были ни на той, ни на другой стороне. Пролежали под пулями, нас из бронетранспортёров поливали свинцом, слава богу, мы выжили, но не все из тех, кто был в ту ночь у «Останкино».
Так что в фильме «1993» я восстанавливал то, что я помнил. Были споры, был хейт по поводу предвзятости взглядов в нашей картине, но я-то всё помню, я был свидетелем.
кадр из фильма "1993"
Лариса Малюкова отметила, что можно сколько угодно говорить про «1993», но чего не отнять у фильма, так это ощущение раскола. Причём не между своими и чужими, как в жанровом кино, а между своими, и эта боль особенно важна именно сегодня, «когда мы не можем понять, где свои, где чужие». В этом отношении режиссёр «скромно» сравнил свой фильм с романом Шолохова «Тихий Дон».
К точке зрения Ларисы присоединилась и Ситора Алиева: «Картина Велединского «1993» вызвала такое неоднозначное отношение именно потому, что в ней нет чёткого разделения отношения автора к одним и к другим. Это чисто российская история, это наше». Затем член Европейской кинокомиссии и программный директор «Кинотавра», бывшего на момент своего существования главным смотром авторского российского кино, рассказала о забавной петле истории, связанной с фильмом «Бык», также ставшим одним из причин появления моды на девяностые:
кадр из фильма "Бык"
«Фильм «Бык» после победы на «Кинотавре» отправили в Карловы Вары, где я работала отборщиком по России и СНГ. У меня не было даже намёка на то, что этот фильм может получить главный приз. И это тот случай, когда картина получает гран-при программы «К востоку от запада», тут же финский режиссёр Юхо Куосманен, сидящий в жюри (кстати, Юхо голосовал за другой фильм), видит Юру Борисова, приглашает его в свой «Купе номер шесть», получивший главный приз в Каннах. Вся эта линейка жизни фильма «Бык» в России и за рубежом дала возможность Юре сниматься по всему миру», — так под одобрительные улыбки присутствующих Ситора Алиева напомнила всем, что Юра Борисов, снявшись в «Аноре» Шона Бейкера, стал номинантом на премию за «Лучшую роль второго плана» американского независимого кино Gotham Awards. И говорят ещё, что у него, нашего актёра, есть все шансы появиться на церемонии если не «Оскара», то «Золотого глобуса» (голосование за шорт-лист «Оскара» начнётся 9 декабря), впрочем, это совсем другая история.
Кооперативный мусор: отделить зёрна от плевел
В связи с «Кинотавром» нельзя не вспомнить о том, как в девяностые расцвело такое явление, как «кооперативное кино». Кстати, не все студенты, сидящие в зале, оказалось, знают, что это такое. Лариса Малюкова популярно объяснила: «Кооперативное кино — это когда люди сами собирались, находили деньги, просили снять любовницу приятеля, снимали быстро на коленке фильм за несколько дней и выпускали его на экраны».
Оптимист Ситора Алиева нашла плюсы даже в вале кооперативного мусора, который заполонил весь Советский Союз в девяностые: «С одной стороны, это был шлак, а с другой, у нас появились фильмы, о которых вчера ещё никто не думал. Кооперативное кино тоже искало себе место в кинотеатральном прокате, и все, кто вкладывал в кино, хотели эти деньги вернуть. Отборщики “Кинотавра” смотрели по 300 кооперативных фильмов в год, проводили экспертизу, и потом фестиваль показывал режиссёра, автора, награждал, доводил до зрителя. Не будем забывать, что прогремевший на “Кинотавре” фильм “Брат” получил невероятную прессу. Именно она обеспечила успех этой ленте. Это тот самый случай, когда всё, что писалось и говорилось, было поводом пойти и посмотреть “Брат”».
Александр Велединский рассказал об одной реальной истории, которая могла случиться только в 90-е: «У человека было 3-4 ларька в Москве. И есть друг, который работал помощником осветителя на “Мосфильме”. И вот человек говорит ему: давай снимем фильм, у меня бабла немерено. Тогда этот помощник осветителя становился режиссёром. Смотреть 300 кооперативных фильмов - это ужас. Попробуйте загуглить и посмотреть хотя бы 15 минут одного кино - это невозможно».
Где правда, чушпан?
Попробуйте поговорить про нынешнюю моду на кино про 90-е и не вспомнить сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте», который вышел год назад. Хотя здесь мнение разделилось. Одни считают, что фильм не про девяностые, а больше про восьмидесятые, другие не видят разницу между казанским беспределом в 80-е и тем, что творилось в 90-е. Но все сошлись в одном: харизматика у героев сильнейшая, именно она обеспечила такую популярность проекта Жоры Крыжовникова. Но кто ответит на вопрос о привлекательности героев полнее, чем автор книги «Слово пацана» и соавтор сценария Роберт Гараев? Слово автору:
«По поводу харизматики героев, у нас они в какой-то степени пассионарии, хулиганы, яркие ребята. У нас была задача в сценарии подвести их к той точке, когда они задаются вопросом: а что важнее? Правила группировки или моё личное мнение? Стоит этот ключевой вопрос поставить, и они становятся обаятельными. Кстати, вот в “Бригаде” герои тоже обаятельные. У Быкова же тоже есть обаятельные герои. Может быть, это и отрицательное обаяние, но я, посмотрев четыре серии “Лихих”, выделил для себя отца, который учит своего сына убивать.
кадр из фильма "Бригада"
Меня часто спрашивают: боялись ли мы, что “Слово пацана” станет примером для подражания? Нет, не боялись, для нас самым главным было как можно точнее передать ту эпоху. Чем достовернее - тем кино будет лучше. Насчёт примера для подражания, возьму первую же с полки ассоциацию: большинство убийств делается кухонным ножом, давайте запретим кухонные ножи? Хорошее правдивое честное кино может кого-то сподвигнуть сделать что-то плохое, это значит, что нельзя его снимать?».
Лариса Малюкова рассказала о вечной проблеме экранизации почти документальных историй, когда авторы снимают кино «поверх текста»: «Неожиданным образом оказалось, что придуманные вещи оказались самыми правдивыми, а настоящие вызывали сомнение. Ну вот героиня Красовской кажется какой-то синтетической, что-то они там хотели наложить немного искусственную героиню на текст. А оказалось, что это правда!».
кадр из фильма "Брат"
О харизме героев девяностых говорил и Велединский: «Ну, мы видели убийцу в фильме “Брат”, и мы были “за”, потому что он убивал тех, кто хуже него. Это определённая хитрость режиссёра и сценариста. Я это прекрасно понимаю, потому что я очень люблю первый фильм “Брат”. Поэтому ту претензию, которую мы слышим двадцать лет подряд, что в “Бригаде” герои обаятельные, я отсекаю. Если бы они были необаятельными, то мы бы и не вспоминали об этом фильме. Это семья».
Back in the USSR
На, возможно, главный вопрос: насколько тема 90-х исчерпаема - ответила Ная Гусева, предупредив, что она будет выполнять роль душнилы среди присутствующих, так как она не жила в 90-е и знает это десятилетие не на практике, а в теории. «Если брать героя фильма “Брат”, то, если я не ошибаюсь, Юрий Гладильщиков написал такую интересную фразу, что если раньше профессиональный убийца слыл человеком мерзким, то теперь он мог быть убийцей и одновременно обаятельным добряком. Я не уверена, что 90-е - это трендовая тема. Для меня как для человека, который не застал то время, эти годы - это некая мифическая оболочка. Я знаю их либо по культуре, которая мне доступна, либо по рассказам других. В любом случае, это не тренд. Это отдалённая верхушка терапии, которая будет видна ровно до того момента, пока эта боль не утихнет, будет понята и пережита».
Александр Велединский сгустил краски: «Мне кажется, что люди, которые не застали ту эпоху, они не просто не жили в 90-е, они не жили в советском мире. Сейчас идёт явный вектор на прославление Советского Союза. “Ах, как же там было хорошо! Ах, какие же негодяи разрушили это всё!” У меня нет никакой ностальгии по тому времени. Родители были живы, и я был молодой - вот и всё, что меня привлекает в Союзе. Нам было скучно. Мы слушали рок-н-ролл, читали книги. Я выписывал 12 (!) толстых журналов, перепечатывал “Гадкие лебеди” Стругацких на печатной машинке под копирку по три экземпляра. Один - себе, другой - тому, кто принёс, третий - на продажу, потому что одна перепечатка стоила 45 рублей, сумасшедшие деньги».
Ная Гусева подтвердила догадку Велединского: «Ощущение, что “раньше было лучше”, рождает элемент мифа. Другое время подразумевает для нас альтернативную реальность. И когда наша реальность нас не устраивает, мы начинаем искать положительные элементы в другом времени».
«Герои девяностых важнее, чем восьмидесятых, семидесятых, нулевых, потому что это такой важнейший период для России, как революция и Вторая Мировая. Распалась страна, поменялся строй с социализма на капитализм, люди прошли особенный путь, начав всё с нуля. Молодёжь, не жившая тогда, смотрит “Брат” и интересуется: “А какие события недалёкой истории привели к тому, что происходит сейчас?” И самый лёгкий и самый близкий пример - это 90-е. Это лишь одна из моих версий, почему это вдруг стало интересно молодёжи», - поделился своими соображениями Гараев.
кадр со съемок фильма "Дети перемен"
Лариса Малюкова отметила, что фильмы Душана Глигорова и Олега Маловичко часто обращаются к этой теме ещё и потому, что это вечные истории об отцах и детях, это истории распада семьи. «Девяностые - это вот об этом», - на этих словах Ларисы и можно завершить этот «отчёт», как проходила дискуссия о популярности девяностых в современном российском кинематографе. Это, конечно, не точка, а, скорее, запятая в долгом разговоре. Скоро закончится сериал «Лихие», вновь поднимутся споры о том, чем являются для нас нулевые. Выйдет «Дети перемен» Любови Львовой и Сергея Тарамаева, и этот сериал найдёт своих хейтеров и поклонников. Так что мы не прощаемся с девяностыми (или они с нами?).
// Родион Чемонин
фото с канала Ларисы Малюковой
